За кого голосует Простоквашино?

Дмитрий Зотиков, «ШколаЖизни.ру»

– Ты, Шарик, за кого голосовать нынче будешь, – спросил кот Матроскин своего приятеля, стоя перед зеркалом и расчесывая усы.

– А я вообще голосовать не пойду, – отозвался Шарик. – Голосуй, не голосуй, костей от этого в супе не прибавляется.

– Абсолютно собачья позиция. Голосуют не ради костей.

– А ради чего же еще? – удивился Шарик.

– Ради всеобщего удовлетворения, – замурлыкал в ответ кот.

– Это как?

– Попой об косяк. Пойдешь голос отдавать или как?

– А мне своего голоса жалко. Отдашь, чем гавкать будешь.

В это время в дверь постучали.

– Кто там? – спросил по привычке галчонок.

– Агитатор Печкин! – донеслось с улицы. – Пришел убеждать вступать в «Народный фронт».

– Никого нет дома, – соврал галчонок.

– Ну, нигде не открывают, – расстроился Печкин. – Придется к вам через окно лезть. Мне новые члены во как нужны!

– Ты бы еще через трубу полез, – подал голос Матроскин. – Не пойдем мы с Шариком на твой фронт. Мы мир во всем мире любим.

– Ладно, открой Печкину, – сжалился Шарик. – Он ведь не от хорошей жизни подрабатывает. Пенсия у почтальонов сам знаешь какая.

– Ну, давай, пускай свой поток фантазий, – сказал Матроскин Печкину, открывая тому дверь. – Сказочник простоквашинский. Обещай свой суповой набор Шарику. Вон тот уже уши растопырил.

– Ты, Матроскин, прямо представитель несистемной оппозиции получаешься, – обиделся на кота Печкин. – А вот наша почта так полным составом во фронт вошла.

– И что, письма быстрее ходить стали? – съязвил Матроскин.

– Нет, письма нам некогда теперь носить. Мы листовки носим и плакаты расклеиваем. Хотите, я вам плакат с медведем на печку приделаю.

– Не надо нам никаких косолапых, – подал голос Шарик. – Я медведей с малых лет опасаюсь. Им бы только что-нибудь стянуть. Что плохо лежит. И еще рычат при этом и гадят где попало.

– Мечта любой дворняжки – укусить медведя за задницу, – заметил Печкин.

– И вовремя после этого смыться, – добавил Матроскин. – Ну, ладно. Вы тут как хотите, а я на выборы пойду. Надо бы в нашем Простоквашине что-то изменить к лучшему. А то закиснем, как молоко от моей коровы без холодильника. Да и коровы-то уже давно нет.

– Позвольте полюбопытствовать, – Печкин присел на табурет возле печки. – Куда коровка-то подевалась?

– Государство мне коровку дало. Оно же ее и забрало, – вздохнул Матроскин. – За неуплату процентов по ипотечному кредиту. Домик хотел наш выкупить. Теперь все в залоге. Даже Шарик.

– А я решил из Простоквашино уехать, – подал голос Шарик. – Навсегда уехать.

– И куда же ты намылился? – поинтересовался Матроскин.

– Куда-нибудь за границу. В Чехию или Германию. Куда теперь весь наш средний класс валит.

– Тоже мне, средний класс нашелся, – фыркнул Матроскин. – Вон, кроссовок дырявый, а все туда же, в люди выбиться хочешь.

– А кому не хочется, – вздохнул агитатор Печкин. – Давайте лучше чай будем пить. Я вон баранок принес из магазина. Вчера пенсию дали.

Печкин, Шарик и Матроскин пили чай из старого самовара, а по улице мимо проносились крутые иностранные автомобили, уносящие дачников из деревни в столицу.

Ведь если где нынче и проводить отпуск, так это в Простоквашино. Об этом сейчас все знают. Простоквашино стало брендом. И все его жители тоже сбрендили.

Такова се ля ви – как сказал бы Матроскин Шарику, закладывая его в банке под залог ипотечного кредита.