Две сбежали. Одна осталась. Зачем? Давайте рассудим.
«Они уехали, но я чувствую большую ответственность за то, что сейчас происходит, — говорит Колесникова «Медузе», — и, конечно, я не собираюсь останавливаться».
То, что она чувствует ответственность, – это, полагаю, правда. Однако не за тех, кого обманула. Не за тех, кого подставила. Не за задержанных. Не за покалеченных, в том числе и морально. Ответственность эта – в первую голову перед работодателями.
Свой волшебный орех наша флейтистка получит – и это будут деньги, за которые белорусам работать десятки лет. Это будут совсем не белгазпромовские евро. Но только по завершении. Как тут уедешь? И остановиться не дают.
Скажите, вот вы читали Избирательный кодекс? Весь, целиком, с подзаконными актами? А она выучила. Административный, КоАП РБ – вы знаете? Она – практически наизусть. Вы хорошо ориентируетесь в мессенджерах, випиэнах, прокси-серверах и прочей лабуде глобального интернета? Она – лучше. Сможете организовать хоть маленький пикет, хоть в райцентре? Транспорт, логистику, обеспечить явку, изготовить лозунги, проинструктировать активистов, наладить охрану, звук, свет – сможете? Она — умеет, только в Березе что-то сорвалось, пришлось врать про пробитые колеса.
А теперь подумайте: откуда весь спектр знаний, умений и навыков у выпускницы консерватории? Не-ет, я не об этом, я лично свято верю, что наша консерватория, как и наше образование в целом, – хороши. И наши музыканты могут гораздо больше, чем кажется.
Но знания и навыки кто-то где-то должен был преподать. Показать на примерах. Разложить правильную, опробованную последовательность действий. Вот те занятия велись точно не в консерватории. И точно не в Беларуси. Надеюсь, это понятно.
Как понятно даже корреспонденту «Медузы», он спрашивает об этом же и получает ответ: ты тупой, куда ты лезешь? «В европейских странах это абсолютно естественно, когда человек искусства вовлечён в политическую жизнь». Что, правда? В качестве главного штабиста? С волшебной дудочкой в руках?
«Я много участвовала в акциях протеста, я понимала, как эта система работает», — добавляет наша обученная дальше. Тогда понятно. Иначе говоря, опыт вроде бы есть – но ведь во всех других интервью мы слышали только про «музыкальные фестивали» и «современные перформансы». Не надо бабушку лохматить, как в сердцах говорили «людям искусства» в Витебске.
Всегдашняя осторожность Маше уже отказывает, советчиц рядом всё меньше – и она рассказывает «Медузе»: «Общество очень сильно изменилось благодаря стечению нескольких обстоятельств — это такие «чёрные лебеди», которые в один момент слетелись в одну точку — Беларусь». Так мы же о том же самом когда еще писали (www.sb.by 22 и 24.07.20 – «Цветная революция», «Летят утки»)!
И Колесникова подтверждает: «Это ковид и реакция на него действующей власти: у нас не было карантина, мы до сих пор не знаем реальное число заражённых и умерших, это первый «чёрный лебедь».
У нас не было карантина, это так. Отчего и людей умерло на порядки меньше, чем по европам, и населению не стало жить настолько хуже, и экономика не остановилась. Но истерика в соцсетях была такая – мама не горюй, это правда.
«Второй «чёрный лебедь» — в апреле очень сильно упал рубль».
А вот это враньё. Мы таких «падений» видели-перевидели, опять же – никто другого и не ждал после объявления мировой пандемии. Второй «чёрный лебедь» — это она сама, Мария Колесникова. Которая прилетела в Беларусь за год до всего и была устроена в белгазпромбанковскую структуру – осваиваться. «И когда Бабарико объявил, что будет баллотироваться, я моментально поняла, что буду его поддерживать». Тут и понимать было нечего, для того и была заброшена. Чёрная лебедушка с белою головкой.
«Третий — возможная интеграция с Россией, потеря суверенитета».
Третий по важности, первый по апробированию. Увидев, что «экскурсии по центру Минска», что были в декабре-январе, мало кого впечатлили, «штаб» (тогда ещё не существующий юридически, однако уже вовсю трудившийся) и переориентировался на соцсети.
База данных платформ «Улей» и «Мола-Мола», созданных сыном Бабарико и «гадимовичем» Мотолько, тогда и пригодилась. Что, никто из вас, жертвователей, не получал в личку сообщения от «штаба»? Честно? Ну, хорошо уже и то, что глаза отводите.
«И наконец, большую роль сыграло высказывание Лукашенко о том, что женщина не может быть президентом».
Демагогия. Наш лидер честно сказал, что президентская ноша – не для женщин. "Не может быть" – и "не для", почувствуйте разницу. Полведра зубровки – это не для женщины, по крайней мере в нашем мироощущении, Маша. Наверное, какая-нибудь немецкая кобыла и сможет, наверное, вам виднее, — но не для женщины это. Если вы, конечно, понимаете.
Наша Маша определённо понравилась активистам фейсбука. Как говорится, «всё, как мы любим» — и музыка, и причёска, и заграничный лоск. Ну а вы думали, диверсант должен выглядеть как упырь? Вспомните хотя бы обаяшку Шелленберга, симпатягу Гейдриха, да тот же Райс «Бурый» — брутальный мачо, глаз не отвести. А сжёг две деревни подляшуков, обухами забивал белорусов, женщин с детьми не щадил — красавец.
Никто из «фейсбучных борцунов» не дал себе труд задуматься: ничто не связывает нашу Машу с Беларусью. Ни семьи, ни детей, ни родных – ничего нет. Нечего терять.
И некого жалеть.
Чёрный лебедь с белой головой вместо родного аиста прилетел к нам. Принёс беду. Некоторым дела нет – любуются, фоткают, лебединый клёкот за музыку принимают.
Она «не собирается останавливаться». Значит, её нужно уже остановить, пора, хватит.
И нужно остановиться – тем, кто до сих пор верит, что волшебный орех Маша вот-вот отдаст им. А не увезёт с собой.
mukovoz@sb.by
Journal information